Свободная энциклопедия Урала:Инкубатор:Пермский химико-технологический институт
Индустриализация Перми — научного, культурного центра Пермского края, города с многоотраслевой промышленностью, началась в годы первых пятилеток, когда появились и стали развиваться новые отрасли промышленности: авиационная, нефтедобывающая, судостроительная, лесообрабатывающая, машиностроительная, целлюлозно-бумажная, химическая, строительная.
С возрождением промышленности, ликвидировавшей в Перми безработицу, возник большой спрос на инженерно-технических работников разных специальностей: строителей, механиков, химиков, энергетиков и т. д.
По степени насыщенности инженерно-техническими работниками Урал стоял на одном из самых последних мест в России, поэтому в решении задач первого пятилетнего плана (1928—1932 годы) подготовка специалистов с высшим и средним техническим образованием была хозяйственно-политической проблемой.
Центральная газета «Известия» в апреле 1929 года писала: «…Нигде так остро не чувствуется голод в специалистах, как на Урале. Почти вся уральская промышленность в руках практиков, которые не имеют инженерной подготовки. Единственный индустриальный институт на Урале Уральский политехнический институт».
В августе 1930 года эту информацию подтверждает статистикой Пермская окружная газета «Звезда»: «Единственный технический ВУЗ на Урале — Уральский политехнический институт, на последнем курсе которого в 28-29 году было всего 24 человека на трёх основных факультетах — горном, химико-металлургическом, лесопромышленном. Средний ежегодный выпуск УПИ был 30 человек. .В Германии на 1000 рабочих приходится 13 инженеров, а на Урале 4,4 инженера. На Урале все инженерно-технические работники дают по отношению к рабочим 2 %, а в Пермском округе только 1,44 %. Вся промышленность округа располагает всего 150 инженерами. В округе удельный вес инженеров составляет 17,4 % всех ИТР, против 31 % по СССР. На Уралсепараторе в течении долгого времени было 2 инженера».
Так же газета сообщала: «В нынешнем году на правом берегу Камы, в 15 км от Перми начато строительство нового химического комбината „К“ и на том же берегу, в 45 км от города, заложена грандиозная бумажно-целлюлозная фабрика, являющаяся крупнейшим предприятием бумажной промышленности не только в Союзе, но и во всём мире. В самое последнее время на правом берегу Камы, ближе к городу, развернулась подготовка для начала строительства Пермского судостроительного завода, который по своей мощности будет больше крупнейшего в стране Сормовского завода речного судостроения. Текущий 1929—1930 хозяйственный год, второй год пятилетки, является по существу первым годом строительства Большой Перми».
Первая пятилетка в Перми стала не только пятилеткой индустриализации и коллективизации, но и пятилеткой подготовки кадров, однако подготовка технических кадров значительно отставала от индустриализации, — существующие ВУЗы и техникумы на Урале не могли удовлетворить возрастающий каждый год спрос промышленности в инженерах и техниках.
В 1930 году на базе пяти факультетов Пермского государственного университета было создано 5 отраслевых институтов, по выделению которых работали две ликвидационно-организационные комиссии: одна в мае по выделению институтов ветеринарного, химико-технологического, сельскохозяйственного, другая комиссия в октябре — по выделению институтов педагогического и медицинского. Комиссии выполнили огромную техническую работу, для чего был задействован многочисленный аппарат работников и, не успев разделить ПГУ, по постановлению Совнаркома РСФСР от 13 июля 1931 года Пермский государственный университет был открыт вновь по подготовке специалистов с научно-исследовательским уклоном.
Для организации Пермского химико-технологического института — ПХТИ по подготовке инженеров-технологов химиков для химической промышленности со сроком обучения 4 года 20 дней послужил материал Совнаркомовской комиссии о большой необходимости специалистов для действующих и для строящихся предприятий химической промышленности по переработке богатейших энергетических и сырьевых ресурсов Западного Урала. В прошлом на Урале химическая промышленность была одной из наиболее отсталых отраслей, поэтому развитие химической промышленности имело колоссальное первостепенное значение не только для строительства, индустриализации и реконструкции сельского хозяйства, но и для обороноспособности страны.
Пермский химико-технологический институт просуществовал с 1 -го июня 1930 года по 13 февраля 1933 года. Институт был организован на базе химического факультета Пермского государственного университета. (ПГУ был в ведении Наркомата просвещения — НКП). Химический же факультет был создан в октябре 1929 года преобразованием химико-фармацевтического отделения медицинского факультета и работал по плану, утверждённому Главпрофобром (Главное управление профессионально-технического образования НКП), предусматривающим выпуск инженеров-исследователей разных специализаций по химической промышленности.
При организации химико-технологического института 1 июня 1930 года химический факультет перешёл в ведение Всехимпрома ВСНХ — хозяйственное объединение Всесоюзной химической промышленности Высшего Совета Народного хозяйства СССР. 11 июня 1930 года 36-и бывшим студентам химического факультета, сдавшим выпускной коллоквиум без выполнения дипломных работ, на основании постановления Управления труда и кадров Всехимпрома ВСНХ была присвоена квалификация инженеров-химиков, и которые были направлены на работу по нарядам Главучраспреда ВСНХ. Диплом молодому специалисту об окончании вуза на руки не выдавался, а отсылался по почте по запросу учреждения, в которое был направлен молодой инженер-химик.
Для учебных занятий ПХТИ арендовал у педагогического института корпуса — Малый химический и Алафузовский, для общежитий, — так же общежитие пединститута по Кожевенной, 3 и общежитие от Г оркомхоза по Советской, 65.
Для учебной и научной работы ПГУ передал ПХТИ десять лабораторий достаточно обеспеченных импортным оборудованием, пять кабинетов, девять вакантных кафедр и часть библиотеки.
Профессорско-преподавательский состав ПХТИ был укомплектован в основном совместителями: 8 профессоров, 4 доцента, 28 ассистентов, 36 сотрудников и служащих.
Студенты — 156 человек, переведённые с химического факультета ПГУ, были распределены между пятью отделениями принятых в ПГУ специализаций:
1) основная химическая промышленность,
2) пирогенетическая промышленность (нефть, торф, каменный уголь),
3) лесохимия,
4)маслобойная промышленность,
5) тонкая химическая промышленность и реактивная промышленность, — по курсам: 2-й — 80 человек, 3-й — 46, 4-й — 32. Из состава рабфака ПГУ в отраслевой химрабфак было выделено 185 учащихся.
Временно исполняющим обязанности директора ПХТИ назначили профессора Н. И. Кромера, затем исполняющими обязанности директора ПХТИ были А. С. Стойчев (он же директор пединститута), с мая 1931 года — Н. Д. Алексеев, с марта 1932 года — Я. К. Логинов. Помощник директора по учебно-научной работе до октября 1931 года — профессор Н. А. Трифонов, он же руководил учебной частью института, после его отъезда в загранкомандировку — молодой специалист К. И. Лопатин. Помощниками директора по административно-хозяйственной части работали В. И. Оборин,
В. И. Дураков, с ноября 1930 года А. А. Козлов, далее студенты — парттысячники: В. Н. Паутов, А. Н. Злобин, С. С. Качалов, А. Р. Ведерников. Руководитель непрерывно-производственной практики — НПП студент — выдвиженец М. Л. Чегодаев.
Окружная газета «Звезда» 23 июня 1930 года представила читателям статью рабочей бригады суперфосфатного завода по обследованию химико-технологического института: «По социальному положению в институте учащиеся разбиваются на: рабочих 59 чел., служащих 103 чел., крестьян 27 чел., детей специалистов 3 чел. В течение 1929-30 года из института выбыло 37 человек. Из 192 студентов обеспечено стипендиями 93 чел. Кроме того, законтрактировано 21 чел. Из 192 человек половина находится на непрерывной практике. Институт сделал очень успешный опыт проведения занятий студентов бригадами по 4-6 человек; бригады работают под руководством более успевающих студентов („катализаторов“), причём проводится социалистическое соревнование между бригадами; производственное обучение студентов чередуется с теоретической учёбой в промежутках времени 2-5 месяцев; руководство практикантами на заводе неудовлетворительно, на суперфосфатном заводе на 100 студентов и более один руководитель НПП со средним образованием; 60 % студентов живут в общежитии, 40 % — на частных квартирах. Общежитие по площади и оборудованию удовлетворительно, но сырое и холодное.
Степень обеспеченности института лабораториями и кабинетами удовлетворительная, в настоящее время имеется 10 лабораторий и 5 кабинетов. Литературой и учебниками студенты обеспечены слабо, в очень малой степени. По академической успеваемости студентов у всех групп имеются „хвосты“, особенно в политэкономии
Институт недостаточно обеспечен научными работниками — профессурой. Вакантных кафедр имеется 9. Выдвиженцев на научную работу только 5 человек и аспирантов — 3 чел. Необходимо указать, что аспиранты материально не обеспечены, получая 45 рублей в месяц, что заставляет их работать по совместительству. Здесь необходимо коренное изменение данного положения, иначе невозможно подготовить научную смену.
В институте имеется научно-технический кружок, который провёл в последний год 32 доклада на заводах и в деревнях на темы — антирелигиозность и химизация страны.
Необходимо отметить чрезмерную перегруженность сравнительно малой части студенчества общественной работой; крайне необходима разгрузка, так как эта перегруженность ведёт за собой академическую неуспеваемость, в особенности самых активных студентов».
Химический факультет ещё в университете первым перешёл на новые методы обучения — непрерывно-производственное обучение — НПО, введённое в феврале 1930 года специальными программами.
За 25 месяцев работы ПХТИ вынес ряд структурных изменений.
…Приняв химический факультет от ПГУ, Всехимпром 13 июня 1930 года согласился с принятыми ПГУ специальностями и подтвердил контингент набора студентов в ПХТИ на 1930-31 учебный год в количестве 450 человек в два срока — в сентябре 1930 года и в феврале 1931 года.
Но в июле 1930 года ПХТИ получил от Всехимпрома новые директивы: приём в институт — 240 человек на специальности — основная химия — 100 чел., на удобрения — 100 чел., на химико-фармацевтическую — 40 чел.; были изъяты 3 специальности — пирогенетическая, лесохимическая, жировая. Осенний приём — 140 человек, зимний — 100 человек. Эти структурные изменения вызвали большую внутреннюю реорганизацию института.
В январе 1931 года Всехимпром сделал представление в ВСНХ о переводе ПХТИ в г. Березники Пермской области, так как в начале 1932 года планировалось открыть в Березниках химический ВТУЗ, но против этого перевода был Нарком просвещения Бубнов; кстати, он был против и консервации строительства учебного корпуса ПХТИ на Городских Горках. Уральский областной Совнархоз допускал возможность перевода в Березники только специальности основной химии — производство кислот, щелочей, солей, туковых удобрений. Так же Совнархоз предлагал сохранить в ПХТИ пирогенетическое отделение и считал целесообразным слить пирогенетическое отделение с Московским нефтяным институтом, то есть перевести на Урал этот институт, как не имеющий производственной базы в Московской области. Но перемен не последовало.
Летом 1931 года ПХТИ заключил договор с комбинатом «К» о подготовке инженерных кадров для Военно-химического объединения — ВХО по трём специальностям: противогазовое дело, пороходелание, взрывчатые вещества — был создан закрытый спецфакультет или спецотделение, заведующим которого в октябре 1931 года назначили выпускника ПХТИ К. И. Лопатина. Так же для ВХО было открыто новое отделение, — искусственное волокно — «ИВ». Существующие отделения были значительно реформированы из-за перевода части студентов на 2-й и 3-й курсы новых отделений. Заведующим отделением искусственного волокна назначили студента 3 курса парттысячника В. И. Злобина, ибо специалисты, приглашённые из Ленинграда на заведование новыми отделениями, в Пермь не приехали.
1 декабря 1931 года распоряжением сектора кадров ВСНХ из ведения Всехимпрома Пермский химико-технологический институт был передан в ведение ВХО ВСНХ СССР. И опять в институте реорганизация, но не последняя.
Справка. ВСНХ — Высший Совет Народного Хозяйства РСФСР был учреждён в декабре 1917 года, с 1921 года ВСНХ — Наркомат по промышленности. В январе 1932 года в связи с созданием промышленных наркоматов Высший Совет Народного хозяйства СССР был преобразован в Наркомат тяжёлой промышленности СССР.- НКТП.
В мае 1932 года на договорных началах с вновь созданным — Всесоюзным объединением искусственного волокна — ВИВ НКТП, ПХТИ принял на 1-й курс отделения искусственное волокно 65 человек.
1 июля 1932 года эта специальность в ПХТИ из ведения ВХО была переведена в ВИВ, который признал, что в ПХТИ — единственном военно-химическом ВТУЗе на Урале, для развития химической оборонной промышленности необходима подготовка инженерных кадров по новым специализациям: 1) искусственное волокно и спецхимическая
промышленность, 2) основная химия, 3) пороха и пироксилин, 4) химзащита, 5) техническое нормирование, 6) механики химической промышленности.
По акту передачи: количество студентов на отделении основной химии — 158 чел., на спецфакультете — 175 чел., на отделении искусственное волокно — 235 человек. Заказчиком от ВИВ стал так же комбинат «К». Так институт стал финансироваться из двух источников — ВХО и ВИВ. В конце 1932 года уже чувствовалась в институте обстановка по передаче ПХТИ ВИВу — Всесоюзному объединению искусственного волокна.
Приёмы в ПХТИ проводились в учебных годах: 1930-31, 1931-32, 1932-33.
…Летний набор в 1930-31 учебном году составил 146 человек из 738 подавших заявления. К занятиям приступили 304 человека, из них 145 женщин. Зимний приём в феврале 1931 года 50 человек. По распоряжению Всехимпрома в марте 1931 года в ПХТИ организовали вечернее отделение переводом с дневного отделения 25 студентов с размещением их на работу на действующих химических предприятиях Перми. Но из-за отсутствия учебников и преподавателей отделение было закрыто, также не состоялось вечернее отделение и в 1932 году, так как при плане приёма 75 человек на новое отделение — техническое нормирование, было подано лишь 15 заявлений.
Весенний и осенний приём в 1931-32 учебном году на 1-й курс составил 298 человек при плане набора 400 человек. Продолжили обучение на 2-м курсе 162 студента, на 3-м — 70 студентов, на 4-м — 33 студента.
В 1932-33 учебном году приём в институт был весной и осенью. При плане 300 человек (второй план от НКТП 225 человек) было принято на 1 -й курс 220 человек: в мае — 76 человек, в октябре 144 человека.
…Лица, поступавшие в институт в 1930-31, в 1931-32 учебных годах, «просеивались» через две приёмные комиссии и медицинское освидетельствование. Первая комиссия — отборочная под председательством представителя Горкома партии, а в 1931-32 учебном году председателем этой комиссии был студент парттысячник от ЦК ВКП(б) М. Ф. Шигаев отбирали желающих учиться по социальному происхождению, рабочему стажу, членству в партии или в комсомоле. Вторая комиссия — испытательная собеседованием по русскому языку, обществоведению, математике, физике проверяла знания, и после совещания представляла в отборочную комиссию испытательный материал на каждого абитуриента.
На объединённом заседании комиссий — отборочной и испытательной с учётом принципа классового отбора проводился приём абитуриентов в студенты: не менее 70 % от принимаемых на учёбу должны были быть
индустриальные рабочие и их дети, не менее 10 % — колхозники, батраки и их дети, не менее 8 % — дети специалистов, женщин не менее 25 %. Рабфаковцев, выдержавших испытания, зачисляли в первую очередь. Лица, проявившие слабые знания в объёме рабочего факультета, направлялись на химический рабочий факультет — химрабфак, который был составной частью ПХТИ на правах особого факультета по подготовке к занятиям рабочих, батраков, колхозников.
.В 1930-31, в 1931-32 учебных годах в ПХТИ кроме лиц, окончивших девятилетку — школу II ступени, принимали и лиц, не имевших документов об образовании, но показавшим знания по дополнительным предметам: химии и географии. Принимали лиц, не выдержавших испытание по 1 предмету, кроме математики, но по решению отборочной комиссии могли принять и без испытаний. Парттысячников, профтысячников, направленных на учёбу в институт по развёрсткам Главпромкадра СССР, Уралпромкадра, Обкомов партии зачисляли в институт даже заочно — на основании документов, высланных по почте. От испытаний освобождались и выпускники техникумов с производственным стажем не менее 3-х лет, они зачислялись на 3-й курс. Не проходили испытательную комиссию лица, окончившие рабфаки, подготовительные курсы в ВУЗы, во ВТУЗы. Не принимали документы у лиц, уже имеющих высшее образование.
Медицинский осмотр, а для мужчин — призывников это был военно-медицинский осмотр, определяющий их пригодность к строевой или к не строевой службе, давал неутешительные результаты здоровья многих мужчин поступающих в ПХТИ. Но принимали на учёбу лиц с медицинским заключением: малокровие, фиброзный туберкулёз, расширение сердца, лёгкая неврастения, истерия.
…В 1932—1933 учебном году правила приёма в ПХТИ изменились.
Военно-медицинский осмотр проводился перед допуском к испытаниям. Все поступающие в институт, за исключением лиц, окончивших техникумы, подвергались испытаниям в очерёдности: математика (устно и письменно), физика, обществоведение, химия, родной язык (устно и письменно); неподготовленные по двум первым дисциплинам, не допускались к испытаниям по остальным предметам. Испытания по обществоведению, физике, химии проводились коллоквиумом.
Приёмная отборочная комиссия под председательством помощника директора по научно-учебной работе К. И. Лопатина состояла из представителей: по одному от РК ВКП(б), РК ВЛКСМ, Райпрофсовета, секции научных работников, от студенчества и ответственного секретаря.
…Стипендии получали все студенты института, командированные хозяйственными организациями, Обкомами и профсоюзами. Нуждающиеся студенты на стипендию зачислялись приказом директора института по представлению преподавателей и общественных организаций института, контрактники получали стипендии по договорам, заключёнными с предприятиями, в которых будущие молодые специалисты обязывались отработать договорной срок после окончания ПХТИ. Материально обеспеченные студенты стипендии не получали.
Студенты при поступлении в институт составляли «Анкету о материальном состоянии, социальном происхождении и положении». Эти данные, влияющие на размер стипендии и на размер платы за учение каждого студента, проверяла комиссия профкома. Изучая имущественное положение студентов, комиссия иногда выявляла «чуждые элементы», которых исключали из института как скрывших своё социальное происхождение — детей белых офицеров, кулаков, бывших домовладельцев, работников культа и т. п.
Размер государственной стипендии за месяц у студентов ПХТИ приёмов в 1930 и в 1931 в годах: 1-й курс 55-100 рублей, 2-й курс 70-80 рублей, 3-й курс — 90-100 рублей, 4-й курс — 110—120 рублей, у парттысячников — 125—150 рублей, у профтысячников — 90-150 рублей, у студентов выдвиженцев — 120 рублей, у контрактников — 150 рублей. Профтысячники получали 50 % стипендии от Уралпрофсовета, парттысячники 50 % получали от Обкомов партии, остальные 50 % стипендии профтысячники и парттысячники получали от производств, где они работали до учёбы на подготовительных курсах во ВТУЗ. Степень обеспеченности стипендиями студентов составляла 70 % от их общего числа.
В 1932-33 учебном году на стипендию зачисляли в зависимости от академической успеваемости и её степени градации. Размеры стипендий в месяц: например, на дефицитных специальностях — на 1 -м курсе при нормальной успеваемости 50-70 рублей, при повышенной — 70-130 рублей, при высокой — 80-190 рублей; на не дефицитных специальностях: при нормальной успеваемости 45-55 рублей, при повышенной — 60-100 рублей, при высокой 80-130 рублей. Степень обеспеченности стипендиями составляла 50 %.
От оплаты за учение освобождались дети неимущих родителей, на иждивении которых они проживали, дети научных работников, преподавателей, врачей и т. д. Размер оплаты за учение, так же определяемый профкомом, мог быть 22 рубля и 225 рублей в год. Оплата вносилась 2 раза в год — в декабре и в марте.
Студенты, получающие государственные стипендии, составляли стипендиальное обязательство о возмещении полученных сумм стипендий по окончании института или по выходу из института до его окончания по неуважительным причинам, — путём отработки в оговоренный срок. При отказе от возврата полученных стипендий заводилось судебное дело.
За проживание в общежитии приезжие студенты платили в месяц 10 % от размера стипендии, студенты в основном семейные, проживающие на частных квартирах, платили из собственных средств. Общежития оборудовались только койками и матрацами, а простыни, одеяла, подушки и наволочки студенты были обязаны иметь свои.
В 1930-31 учебном году на каждом курсе группы состояли из 20-25 студентов, но ввиду ограниченных средств на заработную плату преподавателям, количество групп 1 и 2 курсов сократили с числом студентов 27-29 человек в группе. Зарплата преподавателям утверждённая Всехимпромом на семестр была 7842 рубля на 300 студентов, — сравнить: педагогический институт получил от Наркомпроса на 770 студентов 32220 руб., медицинский институт — от Наркомздрава на 900 студентов — 41950 руб.
Бригады, студенты — победители в социалистическом соревновании премировались профкомом и администрацией института переходящим Красным знаменем, переходящими стипендиями, путёвками в дома отдыха, костюмами, ботинками, денежными суммами, заносились на Красную доску почёта и получали благодарности.
Студенты получали выговора в основном — за отказ выполнять общественные работы: участвовать в столовых, лавочных комиссиях, в демонстрациях, факельных шествиях, в групповых инсценировках, а так же за уход с субботников, воскресников. Бригады с плохими знаниями получали «рогожное знамя», студенты, имеющие хвосты, заносились на «чёрную доску». К концу 1932 года в институте работали кружки: научно — технический, физкультурный, фото, струнного оркестра, выпускалась стенная газета «Катализатор».
ПХТИ вёл ускоренную подготовку специалистов сменностью теоретического обучения и производственных практик, без выполнения курсовых и дипломных работ, без каникулярных отпусков, часто без выходных дней, так же применялся лабораторно-бригадный метод обучения с социалистическими соревнованиями между бригадами, группами, кафедрами, отделениями, преподавателями. Весь коллектив ПХТИ соревновался с коллективами суперфосфатного завода и медицинского института., участвовал во всесоюзном соревновании ВУЗов, ВТУЗов и техникумов.
Группы состояли из бригад 3-5 человек, организуемых по принципу совмещения сильных и слабых. Когда преподаватель на зачётных занятиях ставил вопрос перед бригадой, отвечать мог бригадир или назначенный им студент. При положительном ответе оценка ставилась в «зачётке» каждого студента бригады, поэтому после проработки теоретического материала и лабораторных работ сдача зачётов бригадой уменьшала число неуспевающих студентов.
Из-за стремления к быстрой пролетаризации студенчества снижались требования при приёме в институт. И образовательный уровень студентов принятых на 1 -й курс оказывался очень низким, а сдача зачётов бригадой не допускала второгодничество.
Для прохождения непрерывно-производственных практик к ПХТИ были прикреплены химические производства: заводы — Чернореченский,
Полевской, Пермский суперфосфатный, Бондюжский, Березниковский, предприятия Грознефти, Уралнефти, заводы Уралвинпищетреста, Московские заводы Госмедторгпрома, Челябинский дрожжевой завод. Проходили НПП и на других заводах Перми, Москвы, Ленинграда. На первом курсе НПП начиналась через 4-5 месяцев с начала занятий, с 1932-33 учебного года НПП предусматривалась через 8 месяцев после начала занятий, а на 2, 3, 4 курсах — один раз в год по 5 месяцев, 5 месяцев теоретическое обучение, 2 месяца каникулы.
Выезжая на практику, студенты получали задание — вербовать молодёжь на учёбу в институт или на химрабфак. В 1932 году на заводы Перми и Уральской области институтом командировались уполномоченные с целью вербовать молодёжь на учёбу в ПХТИ или на рабфак, для чего привлекались местные Гор- Райпрофсоветы, заводские многотиражки и стенные газеты. Данные о проведённой работе сообщались в институт раз в пятидневку. Но установленные контрольные цифры набора не выполнялись, так в 1932 году при плане 20 человек с Мотовилихинского машиностроительного завода было завербовано только 5 человек — на учёбу с завода рабочих не отпускали; Шпагинские мастерские, завод № 19, фабрика Пермодежда вообще не выделили рабочих, — так как все молодые рабочие с 18 до 35 лет были охвачены учёбой на вечерних курсах, в техникумах или во ВТУЗах, а на Пермодежде работали в основном малограмотные женщины.
На НПП все студенты получали зарплату за выполненную работу, с 1 апреля 1931 года студенты, получающие стипендии, на время прохождения НПП снимались с неё и получали только зарплату за выполненную работу от предприятия, где они проходили практику. Профтысячники, парттысячники на НПП получали только стипендии.
25 мая 1931 года на партийно-производственном студенческом собрании ПХТИ с участием представителей Уральского Обкома партии, прежде всего, у студентов возник вопрос по поводу отъезда на производство инженеров-химиков — первых выпускников ПХТИ 1930 года, ведь учились они в ПГУ на химиков-фармацевтов с уклоном исследовательской работы, особенно интересовало, — что делают, как проектируют инженеры-химики, направленные в Уралхимпрект? Были только вопросы. Но один ответ был в письме руководству ПХТИ от Уралхимпроекта с просьбой — повысить качество обучения студентов по предмету — черчение.
Главный момент в выступлениях всех студентов — большая нужда в преподавателях — специалистах технологических дисциплин, Из-за отсутствия квалифицированных преподавателей и отсутствия учебной литературы по специальным дисциплинам, многие студенты перевелись во ВТУЗы Москвы и Ленинграда, особенно с 4-го курса.
Студенты отмечали, что кафедры совсем не занимаются практикой и со стороны заводов слабое руководство практикой, за исключением Березниковского химкомбината, что учебно-производственная работа кафедр очень слабая из-за их малочисленности, что кафедры не связаны с производством и почти все научные работники не знакомы с производством, а ведущих специальных кафедр в институте нет.
Студент Модестов: «.Если наш институт не смогут обеспечить специалистами на будущий год, то нас лучше перебросить в Березники, пригласить инженеров, которые работают на строительстве, и мы больше получим пользы, чем от наших фармацевтов, как, например, от т. Оборина. Хорошо сделали те товарищи, которые перевелись в Москву и в Ленинград — они принесут пользу государству. Государство тратит на нас огромные средства, а мы их не сумеем оправдать, поэтому вопрос об обеспечении 4-го курса специалистами нужно ставить ребром. Относительно бригад. На 2-м курсе котёл рассчитывали 3 человека, один из них лентяй, другой ничего не понимает, только один работает. Это явление и в других бригадах, когда слабые выезжают на более сильных. В результате ребята не привыкают к самостоятельной работе».
Некоторые студенты говорили, что работающие в институте преподаватели, сильно загружены педагогической работой в других учебных заведениях, из-за чего срываются занятия. Есть преподаватели, которые консервативны и скептически относятся к новым формам обучения, говоря «Соревнуетесь? Ну и соревнуйтесь! Ударничаите? Ну и ударничайте!» Почему отпустили из института хороших преподавателей Варова и Темникову? Ответ из документов: а потому, что институт не имел утверждённых штатов и приглашённые научные работники, чувствуя неопределённое положение, ориентировались на другие ВУЗы — уходили, уезжали из Перми.
Студентка Капорская: «.Качество учёбы во многом зависит от преподавания. Преподаватель по электротехнике настолько не требовательный, что иной раз очень не трудно получить зачёт; есть преподаватели — мелочи спрашивают, а крупное остаётся в стороне; Зачастую спрашивают поверхностно и ребята с очень слабой подготовкой сдают. Нужно отметить хорошую работу Важинского по механике, он свою работу поставил таким образом, что у всех ребят остаётся хорошее впечатление».
Студент Циклоев: «.Институт должен выпускать лиц с определённой специальностью, но замечаем, что эти специальности начинают колебаться, реформироваться, переходить на более сокращённую форму, поэтому у студентов настроение, что отсюда надо удирать. Разве мы для этого сюда пришли? Мы представляем из себя какую-то массу, над которой можно производить эксперименты».
Массовое ускоренное образование во ВТУЗах и техникумах не обеспечивало выпуск высококвалифицированных инженеров и техников и в 1932 году было осуждено Наркомпросом, но ПХТИ в 1932-33 учебном году продолжил НПО, хотя многие ВТУЗы и техникумы ликвидировали этот метод обучения и перешли на лекционный. Запретили НПП или НПО в 1935 году, социалистическое соревнование в учебных заведениях — в 1944 году.
Новое оборудование лабораторий и кабинетов приобреталось в незначительном количестве, так как на это из бюджета не было ассигнований. В институте по многим специальным дисциплинам не проводились занятия, — по этим дисциплинам не было лабораторий и студенты последних семестров, оканчивающие образование, командировались в Военно-химическую академию и в химико-технологические институты Москвы и Ленинграда. Не было книг по ряду социально-экономических дисциплин и по специальным дисциплинам из-за их отсутствия на книжном рынке. Совсем не было литературы по химзащите, взрывчатым веществам, порохам.
Для прочтения определённых курсов спецдисциплин в ПХТИ приглашались лектора из столичных ВТУЗов, что вызывало изменение учебных планов и, конечно, излишние материальные затраты. Не смотря на заключённые договора об оказании помощи по подготовке специалистов и своевременные просьбы института, — заказанные преподаватели часто в Пермь не приезжали и студентов отправляли в отпуск.
Внутреннее хозяйство института велось очень не рационально, и все прорывы в нём покрывались расходами, предназначенными на учёбу. Главный прорыв был в выплате педагогическому институту за аренду Алафузовского корпуса, в лабораториях и кабинетах которого так же занимались группы студентов медицинского и педагогического институтов.
Осенью 1931 года иногородние студенты ПХТИ переехали в своё новое недостроенное общежитие на Городских Горках, но для ПХТИ оно было не целесообразно, так как отстояло от учебного здания института за 7 км, и было связано трамваем, для проезда на котором, у студентов не было скидки, что отражалось на их бюджете. Правда, в конце 1932 года только для студентов ПХТИ была введена 50 % скидка при проезде на трамвае — 15 копеек в один конец.
Справка. .В 1929 году на Городских горках предусматривалось новое строительство Пермского государственного университета. Осенью 1929 года ПГУ приступил к составлению проекта своего капитального строительства. Первоочередными объектами были: общежитие на 1000 мест, объёмом 50000 м куб., стоимостью 1 млн рублей и химический корпус объёмом 91700 м куб. с контингентом на 2600-3000 студентов, стоимостью 2,3 млн рублей. В химическом корпусе должны были разместиться химические кафедры университета, которые могли бы обслуживать все факультеты ПГУ: педагогический, сельскохозяйственный, медицинский, ветеринарный и химический. В марте 1930 года ПГУ имел соглашение с трестом Уралжилстрой на строительство на Горках химического корпуса и общежития.
Выделенный в июне 1930 года из состава университета ПХТИ, на основании специального соглашения Наркомпроса со Всехимпромом, получил в своё распоряжение строительство учебного здания и общежития на Горках. Эксплуатация общежития планировалась с августа 1931 года, учебного корпуса осенью 1931 года, поэтому только до 1-го января 1932 года ПХТИ арендовал учебные помещения педагогического института и общежитие. Затем аренда была продлена до 1 января 1933 года.
Постановлением Пермской Окружной Чрезвычайной Тройки в мае 1930 года строительство химико-технологического института в Перми было признано первоочередным и ударным. Глубокой осенью 1931 года было заселено лишь готовое в два этажа с временной крышей западное крыло общежития на 200 человек, так как в 1930 г. по общежитию было освоено денег 16 %, по учебному химическому корпусу 2,1 %, а 30 ноября 1930 года от Всехимпрома в ПХТИ пришло письмо: «При рассмотрении в соответствующих инстанциях титульного списка на капитальные вложения по учебным заведениям Всехимпрома на 1931 год, кредиты на строительство Вашего учебного заведения исключены. В виду этого предлагается Вам прекратить развёртывание начала строительства и не приступать к новым постройкам, приняв меры к приспособлению строящихся зданий для тех или иных нужд учебного заведения и во всяком случае к предотвращению возможной порче незаконченной постройки. На эту последнюю цель Вам может быть отпущено в особом квартале некоторая весьма незначительная сумма по представлении Вами соответственных соображений в самом непродолжительном времени».
Да, Всехимпром выделил 350 тысяч рублей институту и их использовали — строили лесопилку, кирпичный завод, сооружали временную крышу над возведённой 2-х этажной частью общежития. Так же Главпромкадр выделил 1 млн рублей, но на продолжение строительных работ требовалось 2 млн рублей, которые так же очень нужны были на строительство Уральского химико-технологического института в Свердловске.
Так в 1931 году финансирование строительства учебного корпуса и общежития было закрыто. Оказались утерянными и 200 тысяч рублей, переданные Пермстрою, в связи с его ликвидацией. В конце 1931 года руководство института решило собственными силами вести проектирование зданий для размещения института в Закамске — на строительной площадке комбината «К». (Комбинат «К» — завод им. Кирова, ныне казённое предприятие «Пермский пороховой завод»). .В 1932 году машиностроительный завод им. Молотова предлагал институту куплю строительства учебного корпуса, — в счёт взаимных расчётов завод обещал постройку утеплённых бараков для студенческих общежитий.
В конце 1932 года ПХТИ, индустриально-химический техникум, химрабфак, комбинат «К» составили план на разработку проектов по строительству большого учебного комбината в Закамске: учебных корпусов, вспомогательных учреждений, жилых домов для профессорско-преподавательского состава, общежитий-бараков для студентов, но ВИВ из-за отсутствия средств, категорически отказался от строительства учебного комбината, и всё осталось в планах и расчётах на бумаге.
После ликвидации института химрабфаку были переданы фундамент учебного корпуса, выполненный на 40 % и достройка общежития. В 1937 году Пермский химрабфак, Пермский машиностроительный рабфак и Свердловский химрабфак были объединены в индустриальный рабфак, который в этом же году передал всё имущество, библиотеку и недостроенное здание общежития механическому техникуму. Организованный в 1924 году в Мотовилихе вечерний рабочий механический техникум в 1937 году перешёл из ведения машиностроительного завода им. Молотова в управление учебных заведений Наркомата вооружения и в техникуме, не закрывая вечернее отделение, было организовано дневное отделение. Часть недостроенного здания в 2 этажа с временной крышей использовалась для общежития техникума, с 1941 г. до 1945 год в недостроенном здании жили студенты эвакуированного из Ленинграда военно-механического института.
В 1947 году в военно-механическом техникуме был организован отдел капитального строительства — ОКС с целью закончить строительство общежития и расширить свой учебный корпус. Общежитие по проекту в 5 этажей было построено 4-х этажным с большими затратами на укрепление фундаментов, в северном крыле были оборудованы жилые квартиры для преподавателей и сотрудников техникума. Закончили постройку общежития в 1954 году. Ныне в здании по Уральской, 110 общежитие политехнического колледжа им. Н. Г. Славянова и офисы.
После шестимесячного обучения студентов ПХТИ в Московской военно-химической академии состоялся выпуском, но во 2-м Московском химико-технологическом институте в октябре 1931 года. Вместо защиты дипломных проектов проводился выпускной коллоквиум, — беседа Государственной Квалификационной Комиссии с группой студентов и по данным этого собеседования приказом директора по ПХТИ была присвоена квалификация «инженер-технолог химик» 20 молодым специалистам.
Для истории города: В. А. Баранов, В. Г. Вяткин, П. А. Головских, Е. В. Дунаева, М. А. Заболотская, М. А. Исаева, В. И. Кузнецова, К. И. Лопатин, А. И. Могильников, Г. Г. Мурзина, Е. Г. Некрасова, Н. Л. Павлова, Н. В. Соловьёв, Е. К. Серебрякова, А. Д. Туев, А. Н. Торшилова, З. А. Тихонова, И. П. Шляпников, О. Б. Шаров, В. Л. Шиляева.
В 1931 году в ПХТИ был учреждён институт выдвиженцев по подготовке студентов в аспирантуру. В аспиранты выдвигались студенты 2¬3-4 курсов, имеющие склонности и способности к научно-исследовательской и педагогической работе, активно проявившие себя не менее чем на трёх летней общественно-партийной работе. Преимущество в зачислении в выдвиженцы — аспиранты имели студенты из рабочих и крестьян. Приём заявлений студентов-выдвиженцев в аспиранты приурочивался к моменту окончания института, и зачисление молодых специалистов в аспирантуру проводила Отборочная комиссия. Выдвиженцев в аспиранты утверждал Отдел труда и кадров Всехимпрома.
В декабре 1931 года Отборочной комиссией ПХТИ под председательством студента-выдвиженца М. Л. Чегодаева были зачислены и утверждены аспирантами выдвиженцы — молодые специалисты: В. А. Баранов по кафедре «Процессы и аппараты» и К. И. Лопатин по кафедре «Азотная кислота».
.За ноябрь, декабрь 1931 года и за январь 1932 года все преподаватели, сотрудники не получили во время заработную плату, а студенты стипендии, так как комбинат «К» и «ВХО» были не в состоянии выполнить свои финансовые обязательства. Многие студенты, живя лишь на стипендию и в её ожидании 3 месяца, продавали на рынке свои последние вещи. Из ПХТИ «утекло» 27 студентов, из них 18 коммунистов и комсомольцев.
На запрос Уралобкома ВКП(б) о причинах текучести студентов в институте, — ПХТИ в феврале 1932 года ответил, что за 15 месяцев его работы отчислено 82 студента, из них переведено в другие ВТУЗы 34 человека, ушли по собственному желанию — 8 человек, не явились на занятия 22 человека, по разным причинам, в том числе по состоянию здоровья — 18 человек. Среди отчисленных студентов были как срывшие от отборочной комиссии своё социальное происхождение, так и выступавшие с критикой генеральной линии партии. Например, студента Зеленина исключили из института «за нежелание вместе с рабочим классом бороться за социалистическое строительство». Кстати, в 1931 году и. о. профессора кафедры «машиноведение» инженер-механик Д. С. Епишин был арестован и выслан в ИТЛ Якутска на 10 лет за контрреволюционную деятельность.
…Летом 1932 года дети, иждивенцы преподавателей, сотрудников, студентов не были зачислены в студенческую столовую на питание, хотя Уралторгу были выданы продовольственные карточки, и все были зачислены на питание в столовой, которая работала с перебоями из-за частого отсутствия продуктов, особенно хлеба, иногда вместо хлеба предлагали рожь зерном. Так же летом 1932 г. из-за не выдачи зарплаты многие научно¬педагогические работники ПХТИ ушли из института, дефицит которых к началу 1932-33 учебного года составил 31 человек. С учётом же новых специальностей в ПХТИ дефицит профессоров, доцентов, ассистентов и других научных работников возрос до 74 человек.
20 октября 1932 года на совещании секретарей партколлективов учебных заведений Перми секретарь партколлектива ПХТИ студент Ивакин сообщил: «Наблюдается массовый уход студентов в Москву, Ленинград из-за плохих бытовых условий (выдача хлеба 150 грамм в день). Недостаток преподавателей, 2-х часовые очереди в столовой отражались на учёбе. Создали кормление по группам, в результате очереди сократились до 30 минут. В виду плохого питания среди беспартийного студенчества создались плохие настроения, что раз нет ресурсов, — нечего открывать институт, но им дали соответствующий отпор».
При суточной норме хлеба на 1 студента — 800 грамм и питании в столовой 3 раза — завтрак, обед, ужин, — хлеб выдавали по 150, 200, 100 грамм, или 200, 400 грамм, иногда только 150 грамм в обед, были дни, когда в рационе на день вообще хлеба не было. Нормы общественного питания в студенческих столовых ЦРК в день (февраль 1931 года): масло скоромное — 3 г., сахар — 60 г., рыба — 66 г., мясо — 20 г., макароны −10 г., сметана — 3 г., яйцо — 0,1 штуки и т. д.
В решении продовольственной базы ПХТИ успел лишь организовать свинарник на Заимке, который после ликвидации был передан педагогическому институту, который так же получил все арендованные у него помещения.
Установка партии и правительства в начале 1932 года о переводе учёбы на безотрывную от производства форму институтом была выполнена. Под методическим руководством ПХТИ были организованы сменные (вечерние) ВТУЗы на комбинате «К» и на суперфосфатном заводе. Эти вечерние сменные высшие технические учебные заведения в дальнейшем предусматривались базой для комплектования и реорганизации в филиалы Пермского химико-технологического института.
С окончанием первой пятилетки в ВУЗах, во ВТУЗах и техникумах был введён лекционный метод преподавания, в конце семестров зачётные сессии, в конце учебного года переводные испытания, а так же курсовое и дипломное проектирование. Материальное положение студентов стало зависимым от успеваемости и посещаемости занятий. В ПХТИ за пропуски занятий без уважительных причин были введены вычеты из стипендии 1/24 её размера за каждый не посещаемый день. Стипендия снималась учебной частью на разные сроки и за не выполнение месячных учебных планов.
Отвыкшие от лекций, студенты старших курсов ПХТИ, хотя и были введены семинарские занятия, уходили из института.
В ноябре 1932 года ВИВ запретил перевод студентов из Перми, переводы разрешались только по состоянию здоровья на основе врачебной справки и согласия ВТУЗа, куда студент переводился.
В ноябре 1932 года из 33 студентов 4-го курса ПХТИ окончили образование в Московском химико-технологическом институте им. Д. И. Менделеева 10 инженеров-технологов химиков по специальности серная кислота: Е. А. Ширинкина, А. А. Романова, А. А. Комаровская, Н. А. Баранов, Ф. Л. Красовицкая, Б. С. Филановская, З. П. Семёнова, М. Г. Сучкова, О. И. Фесина, М. С. Соколова.
Третий последний выпуск 13 инженеров состоялся 18 января 1933 года в Подмосковье — в Центральной научно-исследовательской лаборатории сорбционной техники — ЦНИЛСТ: Е. В. Акшенцева, Е. В. Туленкова,
А. Г. Халезова, А. Т. Тихонова, М. В. Хренова, Е. А. Лихачёва, П. А. Рогозин, Н. П. Пузанова, Л. М. Антонова, Г. Н. Трифонова, М. В. Софронова, Р. И. Мокроусова, Д. А. Павлецова. Студенты сдали выпускной коллоквиум и закончили высшее образование по специальности — средства химической защиты. Все молодые специалисты, кроме Г. Н. Трифоновой — выдвиженца в аспиранты, были зачислены в состав ЦНИЛСТ на должности химиков — исследователей.
Возможно, закончили высшее образование в Ленинградском химико-технологическом институте 18 студентов спецфакультета, командированные в Ленинград в декабре 1932 года и 10 студентов-парттысячников, выбывшие в ЛХТИ 19 января 1933 года по распоряжению ВХО.
Студенты, не показавшие знания на коллоквиумах в 1931, 1932, в 1933 годах получили от ПХТИ удостоверения о пройденных и зачтённых практиках, соответствующих специальностям, справки о прослушанных дисциплинах за время пребывания в институте, а так же характеристики — рекомендации о возможном использовании бывших студентов 4-го курса ПХТИ на производстве. Парттысячники Пьянков, Рачёв, Ершов, Пекерман, Жуков, Баталин Пермским Горкомом партии были сняты с продолжения учёбы и командированы на постоянную партийную работу в Закамск — на строительство комбината «К».
Направленные на работу молодые специалисты имели в секретном пакете своих документов общественно-политическую характеристику, которую составляла фракция профкома. Данные для характеристик студентов представляли старосты групп и уполномоченные по спецпоручениям, академическая успеваемость студентов сообщалась учебной частью. Характеристики обсуждались партийными ячейками и не подлежали оглашению. Кстати, осенью 1932 года в 4-х партячейках института числилось 142 члена партии и 41 кандидат в члены партии. Среди 23-х научных работников был только один член партии.
Вопрос — быть или не быть в Перми химико-технологическому институту появился уже в конце 1930 года, когда Всехимпром предложил прекратить строительство учебного здания и общежития на Горках и законсервировать эти стройки. Консервация строительства института на не определённое время заставила коллектив института уже тогда задуматься о его будущем, что дезорганизовывало настроение всех сотрудников и студентов института.
В январе 1931 года бригада Обкома партии при обследовании работы ПХТИ установила и написала весьма неутешительный материал о состоянии подготовки инженерных кадров в институте. Главным отрицательным моментом было — отсутствие систематического внимательного, разумного руководства со стороны Наркомпроса, Всехимпрома, Уралпромкадра, которые на нужды и потребности молодого ВТУЗа давали путаные, не ясные директивы или иногда просто отмалчивались.
По материалам обследования — у ПХТИ не было твёрдых определённых планов приёма в институт студентов по количеству и по специальностям на ближайшие учебные годы, — в этом был «полный разнобой». К тому же — совсем не учитывались особенности института, как химического ВТУЗа.
Директор ПХТИ А. С. Стойчев после этой проверки сделал вывод: «Всехимпром сначала все специальности подтверждает, потом сокращает их, это делается без всякого участия института. Институт совершенно не уверен, что завтра не последует каких-либо новых решений со стороны Всехимпрома. Планировать работу в таких условиях совершенно не представляется возможным. Если ко всему этому прибавить ту исключительную путаницу, которой отличается работа аппарата Всехимпрома, то получается совершенно безнадёжное положение, при котором провинциальным ВТУЗам, состоящим в ведении Всехимпрома приходится работать в настоящее время. Курьёзы — обычное явление в сношениях Всехимпрома со своими ВТУЗами».
Причины, объясняющие ликвидацию ПХТИ, прослеживаются и в материалах обследования работы института в июне 1932 года Областной рабоче-крестьянской инспекцией — РКИ:
«.За два года своего существования институт переходит к 4 хозяину. От НКП он перешёл во Всехимпром, затем в ВХО (военно-химическое объединение), и сейчас подготовляется его передача ВИВу — (Всесоюзное объединение искусственного волокна). Частая передача отразилась на плановости работ и развитие института и путала профиля подготовляемых специалистов.
Учебные программы по всем дисциплинам, проходившим в институте, имеются. Учебный план соответствует целевой установке института, но в силу целого ряда причин в жизнь проводится не полностью и со значительны ми отклонениями. Одной из основных причин ломки учебного плана является отсутствие преподавателей. Недостаток специалистов самое больное место в работе института. В институте имеются такие специальности, по которым совсем нет специалистов. От шефства над ПХТИ институтов Москвы и Ленинграда реальной пользы мало, продвижения своих молодых специалистов на научную работу проходят слабыми темпами: имеются 4 аспиранта у себя, 2 человека в других ВТУЗах. Пока институт выходит из положения двумя методами: приглашение временных лекторов из столичных ВТУЗов для прочтения определённого курса (кислоточникам), и командированием своих выпускных курсов на 6 месяцев для окончания учёбы в Московскую военно-химическую академию.
.Положение усугубляется ещё тем, что основного преподавателя института профессора физической химии Трифонова и доцента-преподавателя Мерцлина отзывают центральные органы для работы в Москве. Все студенты обязаны июль отбывать лагерный сбор, а спланировать производственную практику, чтобы июль был свободен, невозможно, в результате ломается заводская практика, и бывают случаи неявки на лагерный сбор. Институт не знает перспективного плана потребности промышленности в специалистах, не знает, в какой мере работа института покрывает эту потребность».
Дополнение к этой проверке — выступления студентов ПХТИ на общем студенческом собрании 11 октября 1932 года.
Студент Сухомесов: — «Наш институт не выпустил ни одного выпуска благодаря тому, что нет преподавателей. В институте нет ни одного профессора, что влечёт к плохой подготовке специалистов. … О профиле специалиста — ни один студент не знает на кого он готовится, почему рядом с нами в одном институте одни специальности дефицитны, другие недефицитны. По кафедре физической химии нет учебных пособий, — студентам приходится заниматься по несколько человек за одним учебником».
Студентка Раздьяконова: « Отмена НПП правильная, практика 1-го курса нам ничего не дала. К НПП надо лучше готовиться. Вопрос о специальностях не ясен, мы ничего не получаем от Московских и Ленинградских ВТУЗов».
Студент Сперанский: «Нет свету в общежитии, дирекция мало обращает на это внимание. Столовая работает плохо, берут сверх коммерческих цен, а питание плохое, что влечёт к утечке из института. Программы доставлялись безобразно не во время, — когда кончится предмет. Нет в течение целого года отпуска. Ненормально положение со строевиками».
Мотивируя недостатком научных кадров по специальности «искусственное волокно» Наркомат тяжёлой промышленности СССР решил эту специальность в Пермском химико-технологическом институте ликвидировать и перебросить 350 студентов в другие ВТУЗы страны. Эти сведения заставили директора ПХТИ Я. К. Логинова в декабре 1932 года послать телеграммами категоричные протесты в областную РКИ, в Уралпромкадр, в ВИВ. Ответ был в решении Совнаркома СССР от 25 января
1932 года — это приказ по Наркомату тяжелой промышленности № 267 от 13.02.1933 года о ликвидации Пермского химико-технологического института с переводом части студентов в другие ВТУЗы страны. 1933 К моменту ликвидации в институте числился 521 студент. Студенты 1¬го и 2-го курсов получили годовые отпуска с правом поступления в любые ВУЗы и ВТУЗы страны. 174 студента 2-3-4 курсов были распределены и переведены в разные химико-технологические институты СССР, в ПГУ распределили 36 студентов, многие студенты старших курсов переводились во ВТУЗы страны на отделения и факультеты не химического профиля.
В январе 1933 года ПХТИ имел 2-х профессоров, 16 доцентов, 26 ассистентов, 5 аспирантов, 13 лабораторий, 10 кабинетов, библиотеку, опытный химический завод.
Химико-технологические институты: Шостинский, Ленинградский, Иваново-Вознесенский, Березниковский вечерний и Пермский химрабфак получили часть приобретённого учебного оборудования, инвентаря, библиотечного фонда. Пермскому государственному университету было возвращено импортное лабораторное оборудование и библиотека.
140 студентов мужчин ПХТИ прошли высшую вневойсковую подготовку, и ряды РККА пополнились средним и младшим начальствующим составом с химическим уклоном.
Профессорско-преподавательский состав, работавший в ПХТИ в разные периоды 1930—1933 годов — в штате и совместители: Н. А. Трифонов, Д. Я. Марко, В. Я. Аносов, Н. И. Кромер, Э. К. Мезинг, К. К. Дубровский, Н. Д. Алексеев, А. Н. Зеленин, В. К. Важинский, Д. С. Епишин, К. С. Бажанов,
С. Ф. Смирнов, А. А. Варов, В. Б. Гецен, Н. Н. Ежов, А. А. Земсдорф, Ф. А. Кесслер, Г. Г. Кобяк, П. Е. Кыштымов, И. И. Лапкин, Р. В. Мерцлин,
В. А. Некрасова, В. И. Оборин, М. Н. Полукаров, Л. Е. Сабинина, Т. И. Темникова, П. А. Тихомолов, К. С. Чирков, Т. П. Полукарова, А. М. Чубарь, Н. Д. Шустер, А. И. Баршев, С. Т. Юдин, Х. З. Аврутова, А. М. Никонов, В. Ф. Устькачинцев, З. С. Романова, Т. Н. Гладких, С. В. Бечко- Друзин и др.
Вывод. Из-за перегруженности педагогической работой в разных учебных заведениях города профессорско-преподавательского состава и из- за их малочисленности очень слабо велась научно-исследовательская работа. Студенты так же были перегружены различной общественной работой, дёрганьем городскими организациями на разные компании, собрания и т. п.
Не состоялись вечернее, заочное обучение, экстернат. Молодой институт пережил ряд реорганизаций, связанных с изменением профиля и специальностей. Студенты старших курсов за время учёбы несколько раз меняли свою специальность. Институт не вынес постоянных перестроек, недостаток кадров как научно-педагогических, так и административно-хозяйственных и малочисленность заявлений в 1932 году.
Важной причиной ликвидации ПХТИ было и отсутствие сильной руководящей власти, часто сменяемой. Так А. С. Стойчев, чрезвычайно перегруженный по реформированию университета и директорством двух новых ВУЗов, — не мог выполнять полностью все обязанности директора ПХТИ, и сменяющие его другие директора ПХТИ были не опытны, не инициативны, не самостоятельны.
Главная причина ликвидации института в советской плановой экономике — в справедливых словах студентов, — что, раз нет ресурсов, — нечего открывать институт.
Справка. В 1931 году была сдана в эксплуатацию 1-я очередь Березниковского химического комбината, но инженерными кадрами для эксплуатации и продолжения строительства комбинат не был обеспечен. Появилась необходимость в создании в Березниках химико-технологического института. В начале 1932 года при Березниковском учебном комбинате был открыт сменный химический ВТУЗ и сменный химический техникум, которые были укомплектованы практиками — ИТР и рабочими химкомбината, окончившими рабфак и курсы по подготовке во ВТУЗ.
В 1933 году ВТУЗ и техникум были доукомплектованы освободившимися научными работниками Пермского химико-технологического института. Несколько студентов первокурсников ПХТИ так же перевелись в вечерний Березниковский химико-технологический институт, в котором в конце 1933 года был проведён отбор студентов — исключительно практиков, занимающих должности инженеров на химкомбинате не менее двух лет и имеющих законченное среднее образование, для обязательного повышения квалификации в Пермском учебно-курсовом комбинате. В январе 1934 года сменный (вечерний) химико-технологический институт и вечерний химический техникум в Березниках были ликвидированы.
Л. А. Ромашова
