Ананьев Евгений Григорьевич

Евгений Григорьевич Ананьев(Шерман)

Справка

Фамилия:

Ананьев(Шерман)

Имя:

Евгений

Отчество:

Григорьевич

Дата рождения:

19 октября 1923 года

Место рождения:

г. Ананьев Одесской области Украинской ССР

Дата смерти:

9 апреля 1992 года

Место смерти:

г. Тюмень

Биография

Окончил Свердловский государственный университет (1947).

Член Союза журналистов СССР (1957), Союза писателей СССР (1965).

Награжден орденами Отечественной войны I и II степеней, медалями.

В 1941–1944 гг. служил в Советской армии, участник ВОВ; в 1945– 1948 гг. – корреспондент газеты «Труд»; в 1948–1965 гг. – корреспондент газет «Красный боец», «Красный Курган», «Тюменская правда», «Тюменский комсомолец»; в 1983–1987 гг. – ответственный секретарь Тюменской областной писательской организации.

Участник многих событий, которые описал в своих книгах. Был помощником оператора геофизической партии в Березово, пом. бурильщика Усть-Балыкской, Тюменской НРЭ. Своими книгами, кинофильмами создавал общественное мнение о необходимости продолжения геологопоисковых работ в Тюменской области. Автор сборника очерков «Остров нефтяных робинзонов» – первой в стране книге о людях тюменской нефти и газа. Автор книг очерков «Хозяева тундры» (1953), «Под стальным парусом» (1963), «Цвет тундры голубой» (1973) и др. Член Союза писателей России.

См. также

На злобу дня

Так же аврально, как автор «передовицы», поработали для первого номера и очеркисты, быстренько оформив для печати то, что было у них в тот момент под рукой и в то же время соответствовало партийной установке на «активное вмешательство литературы в жизнь».

Очеркисты первого номера были люди неординарные.

Автором очерка «На полярном Урале» значился Евгений Ананьев. Ни для кого не было секретом, что под этим псевдонимом публиковал свои очерки и статьи журналист Евгений Григорьевич Шерман (были у него в «Урале» даже публикации, подписанные двойной фамилией: «Шерман-Ананьев»). Не припомню, чтобы какие-то его литературные сочинения вызывали повышенный общественный интерес, — неординарен и популярен был сам автор. Даже песенку о нем довелось как-то услышать — на мотив «Мурки»: «Кто не знает Жени, Жени из Тюмени? Женю из Тюмени знают все…» Уж не Стефан ли Антонович Захаров, известный пересмешник, ее сочинил?

То, что «Женя» — «из Тюмени», было в определенной мере условностью, как и его литературная фамилия «Ананьев». Да, прописан был Евгений Григорьевич в Тюмени, в 80-х в течение нескольких лет даже руководил тамошней писательской организацией. Довелось и автору этих строк побывать в его холостяцкой однокомнатной квартирке на улице Республики. Там книги не стояли разве что на потолке, а по полу перекатывались, как перекати-поле в казахской степи, большие шары пыли: хозяин не без апломба заявил, что в этой квартире не было влажной уборки с момента его вселения. В то же время было у Шермана какое-то постоянное пристанище и в Свердловске (в нашем городе его можно было увидеть если не всегда, то очень часто), и в Москве (где жила его мать — литературовед, член Союза писателей С. С. Жислина). А вот очерк Евгения Ананьева, опубликованный в первом номере «Урала», был помечен Салехардом.

Возможно, истинным родным местом, где Евгений Григорьевич чувствовал себя по-настоящему дома, как раз и был Тюменский Север. В молодые годы (а во второй половине 50-х Шерману было немного за тридцать) он исходил Приобье и Ямал вместе с геологами. К этой теме он приобщился задолго до нефтяного бума, так что отнюдь не конъюнктура побудила молодого журналиста отправиться в нехоженые места, а истинный интерес к людям, которые занимались настоящей мужской работой. И они, эти люди, его приняли как своего, особенно после одного случая, когда он делом доказал, что имеет право общаться с ними на равных. Рассказывают, что группа поисковиков двигалась по заболоченной тайге в тридцатиградусный мороз, и один из вездеходов провалился в смрадную болотную жижу. Впору было возвращаться, не выполнив задание, но положение спас журналист Женя Шерман. Он разделся донага, взял в руки конец буксирного каната и нырнул туда, откуда пускал последние пузыри вездеход. С первой попытки у него не получилось, так он, вдохнув морозного воздуха, нырнул еще раз. То ли со второй, то ли с третьей попытки он зацепил-таки канат за буксирный крюк, и машину вытащили. Героя-журналиста оттерли (и, конечно, отпоили) спиртом, и отряд смог продолжить путь. С того момента Шерман-Ананьев стал человеком-легендой.

Однако и в Тюмени, и в Свердловске Евгения Григорьевича знали не только геологи и читатели: был он и внешне очень приметным человеком. В любой толпе он выделялся крупной фигурой, огромной густой шевелюрой и окладистой бородой, причем в любой мороз ходил по городу без шапки: раз увидишь — не забудешь. Я запомнил его черную, как смоль, кудрявую шевелюру, набитую белоснежной метельной крупой, еще задолго до того момента, когда с ним лично познакомился; помню эту же шевелюру и в более поздние времена — уже не отличимую по цвету от набившегося в нее снега…

В первые годы существования журнала Е. Г. Шерман-Ананьев был постоянным его автором; в середине 60-х его приняли (за небольшие очерковые книжки о Тюменском Севере, который входил тогда в моду) в Союз писателей, но писать после того он почему-то стал даже меньше и печататься — реже. Все «грозился» написать роман (материал для столь масштабного «сооружения» в его памяти и душе был в избытке). У С. А. Захарова, работавшего ответственным секретарем «Урала» с конца 60-х до начала 90-х годов, была даже «дежурная» шутка: вон, дескать, Шерман идет; наверно, несет свой законченный роман. Евгений Григорьевич приходил в редакцию довольно часто, но роман так и не принес…